О работе:
У этой картины Левитана есть долгое литературное и фольклорное эхо. Летом 1891 года художник и С. Кувшинникова приехали вместе с Ликой Мизиновой, близкой знакомой А. Чехова, погостить в тверское имение её дяди — Н.П. Панафидина. Поблизости располагалось Берново, имение Вульфов, друзей Пушкина. Пушкин бывал в Бернове. Здесь он услышал рассказ о дочере мельника, которая бросилась в омут, когда помещик отправил её возлюбленного в солдаты. Это предание стало толчком к написанию знаменитой пушкинской «Русалки». Левитану показали легендарный мельничный омут, художник загорелся писать его. Этюд он писал тут же, для работы над полотном ему отвели большой зал в старинном доме. Так родилась эта картина — странная, задумчивая, дышащая загадкой, словно наполненная тихими шорохами.
Омут — сквозной образ русской культуры. С ним всегда связана тайна — несчастной ли любви, страшного ли преступления, встречи ли с тем, что недоступно пониманию. Это мир русалок и леших, это мир неземных озарений и страшного отчаяния. «У каждого в жизни был свой омут», — говорил Левитан своей спутнице. Он уловил это тревожное настроение и выразил его живописными средствами. Это было его кредо: «Природу украшать не надо, — утверждал художник, — но надо почувствовать её суть и освободить от случайностей». Пейзаж «У омута» входит в знаменитую левитановскую «мрачную трилогию» вместе с картинами «Владимирка» и «Над вечным покоем».
Небо, как это всегда бывает у Левитана, во многом формирует основное настроение картины. Здесь оно светится глубоким светом в разрывах гонимых ветром облаков и наполняет зрителя тревогой.
Вновь отметим характерный левитановский приём — удвоение пейзажа посредством отражения его элементов в воде. Тёмные отражения высоких деревьев усиливают «мистическое» звучание картины.
Один из элементов сюжета этой картины-сочинения — мощные, побелевшие от времени брёвна запруды, которые видел, быть может, ещё Пушкин. По которым он, быть может, ходил, задумывая свою «Русалку». Подобное литературное эхо подчёркивает «романтизм» этой работы.
Картина во многом строится на контрасте бурлящей воды и мёртво застывшей водной глади полотна: именно так жизнь противостоит смерти.
